Малой кровью по большой воде
звезды проплывают в темноте.
На свету же тонут, как кувшинки,
в волнах прибывающей реки...
Ранним утром в небе ни кровинки.
Все стекло. Холодные крюки.
Спи еще. Пускай от белокровья
звездного страдает Подмосковье,
час рассветный – время, когда труд
человеку ставят в изголовье
грудой присосавшихся гируд.
Бляшки, набухающие светом,
кажутся единственным ответом
миру человеческих запруд.
Целый день, пока не отпадут,
жизнью наливаются пиявки.
К вечеру вползают в страшной давке
вверх по Богородичной канавке
вверх по склону неба в карантин
ночи, где сияют, как булавки,
воткнуты в верблюжьей камилавке,
отдавая света гирудин.