На двадцать первом километре МКАДа:
Усталость
Сорная трава
Земля поката
А когда-то:
Стоял здесь
домик угловой,
Владел закатом.
Водил проторенной тропой
коровье стадо.
Откроет ставни - станет свет,
И он прикажет - саду цвесть,
И кто бы знал тогда, что здесь,
спустя года -
проляжет автострада.
Она протянет - переезд
И пост поставит - ДПС,
И обретет пространство - вес,
И форму шара, с кокардой...
А где-то куры кудахчут,
Где-то коровы мычат.
А здесь люди едут на дачу!
Выходные встречать...
"И все едут,
и едут,
Куда-то"...
На двадцать первом километре МКАДа
Асфальт как
старый фрак
в заплатах
Холодновато
Смещаюсь,
поворотник вправо,
под эстакаду.
Держусь в
одном ряду, прямо-
все как положено.
Как надо!..
Включаю фары - ближний свет,
Но я уже не в большинстве.
Я, как плевок, сам по себе...
А тот, с жезлом, идет ко мне -
Автоинспектор (дальше матом).
Он представляется - "Сержант,
Что перестроились-то так?"
Сам спрашивает, а довольный, гад,
Как медный таз, с автоматом.
А рядом курят, бабачат,
Рядом колеса стучат.
А мне рвануть бы подальше,
и километры считать.
"Но мы едем,
все едем,
Куда-та"...
На двадцать первом километре МКАДа,
Смеркалось,
а сержант страдал -
Конкистадор в латах -
Как шарик ваты:
"Я удивляюсь вам,
конечно, дело ваше -
а локоть на прикладе -
Но я боюсь, вы
перестроились в тоннели-
и предлагает уладить
(Т.е. дать на лапу) -
Скажу вам по сердцу, Каплан, нет,
И Свет не нов, и вы не нравитесь мне,
Да только долг мой - сохранить права семье!
А вы сидите за рулем,
как будто вовсе и ни в чем...
Не виноват он!"
Но я тогда повел плечом - мирно,
И протянул, что полоса - пунктирна,
Что благородство его чту - но жирно...
Подчеркиваю - полоса пунктирна!
"Потерта сильно" - ответил он.
Я потянулся за рублем,
вспотел, как разбитая фара
но был оправдан.
А на трассе фуры маячат,
На трассе моторы рычат.
А я переключаю передачу,
И держусь за рычаг.
"И все еду,
и еду...
- "Крылата" -
Должна быть рифма здесь,
но рифмы не для МКАДа...
Самойлов
где-то говорил -
Москва, как птаха:
Проста, перната.
Браслет нео-
новый на ней -
Окольцевали.
Но до последнего
тесны ей,
в талии
Все перестраиваемые:
Замоскворечье и Арбат, Кремль,
И Патриаршие пруды - Скверы,
И на Люсиновской, таинственный эркер:
дом двадцать семь,
пройдись пойди,
пока не снес его -
Ресин.
Ким поет, что мир без песен - пресен.
Визбор шепчет: кто устал - грейся.
Ну, O'kay! Включаю подогрев кресел,
И Москву ФМ - Орфей,
Лабиринты,
полчаса с профессором -
Воскресение...
А в столице курвы кудахчут,
Провинциальные телки мычат.
В полдень уже поздно ехать на дачу,
И рановато в клуб Пача... Ча-ча-ча...
А на Орфее,
хоть поворачивай
обратно,
Сент-Шапель оторочен
бархатом МХАТа...
.........................................................
А здесь асфальт перекладывают...........
Гудроном пахнет и выхлопными газами
В левый ряд перестраиваются не мигая
И сигналят... Настроение - препоганое:
Город - Ведьмое.................................
Районы - спальные.............................
На двадцать первом километре...........
........................................................
— Пост скриптум:
Пробка, в пять рядов,
а Земля поката.
А съезд со МКАДа - стоит,
как ржавый трактор...
— Покатаемся!