Пример

Prev Next
.
.

Игорь Фунт

  • Главная
    Главная Страница отображения всех блогов сайта
  • Категории
    Категории Страница отображения списка категорий системы блогов сайта.
  • Теги
    Теги Отображает список тегов, которые были использованы в блоге
  • Блоггеры
    Блоггеры Список лучших блоггеров сайта.

«Мрачно сложившиеся обстоятельства»

Добавлено : Дата: в разделе: жизнь как приключенческий роман

23 августа 1880 года родился Александр Грин. К этой дате – пара зарисовок времён его буйной молодости.

Кто хочет понять поэта, тот должен отправиться в страну поэта. Гёте

Ему с малолетства не везло. Не выходя за рамки обычных проказ, именно он постоянно натыкался на неприятности с педагогами: «Если я играл во время урока в пёрышки, мой партнёр отделывался пустяком, а меня как неисправимого рецидивиста оставляли без обеда»... Классные, учительские кондуиты были заполнены Гриневским до отказа: сплошные упрёки и замечания родителям насчёт бесчисленных драк, смеха на утренних молитвах и неудов по закону божию. Из-за невыносимого поведения и неуравновешенности дружеские отношения не складывались абсолютно ни с кем.

Летом 1901 года, после возвращения с Урала, где его испытывали на прочность по-настоящему мужские занятия в лесу и на рудниках, – на русском «бретгартовском» Клондайке, – Грин живёт в Вятке, снимая комнату с давнишним школьным приятелем Мишкой Назарьевым.

Что их, двадцатилетних, полных замыслов и сил, побудило, как бы сейчас сказали: создать преступную группу и организовать кражу и сбыт ворованных вещей, – история умалчивает. Ну, нищета, ясно. Работа театральным переписчиком отнюдь не сулила барышей. Постоянно хотелось бежать, рвать когти из мутной провинции, беспросветной тьмы – к морскому сиянию свободы, переменам, к воле.

Назарьев служил в том самом театре, где подвизался с бумажной волокитой Грин. Мишка частенько хаживал к добрым знакомцам Трейтерам, получая там семейное участие, иногда кормёжку, иногда талоны на бесплатные обеды.

Хозяин дома, Василий Алексеевич, известный на Вятке врач, уважаемый гражданин, в революционном будущем помощник губернского комиссара, славился сердечностью и душевной отзывчивостью. По некоторым сведениям, Трейтер был праправнуком поэта Гёте, вынесенного в эпиграф нашей зарисовки:

«Из слов моего отца, намёков я знаю, что германский дед мой – дитя любви Гёте и Генриетты Трейтер. Чем объясняется оживлённая переписка между Гёте и моим дедом, а также то, что дед, по-видимому, обладал поэтическим талантом», – напишет впоследствии В. Трейтер в дневнике.

В общем, чувствовал себя Мишка в доме Трейтеров, – общительных, начитанных, гостеприимных, – вольготно.

В дальнейшем на суде, в феврале 1902-го, Назарьев полностью признает свою вину. Расскажет как, в момент недолгого отсутствия хозяев, проник в спальню и, не сдержав соблазна, схватил с туалетного столика дамские часы из чернёной стали и золотую цепь.

Пропажа обнаружилась не сразу. И не сразу подозрение пало на Мишку.

Мишка же, с двумя подельниками – Гриневским и неким Ходыревым, – успевшими ранее толкнуть в ломбард ворованное добро, вволю и широко отпировали наживу в трактире. С шиком отметив удавшееся дельце.

Кончилось всё на удивление благополучно.

Скупщик, прослышав о происхождении часов и цепочки, вернул их судебным приставам. Трейтер краденое опознал, Назарьева прилюдно простил. Назарьев равным образом чистосердечно покаялся, взял содеянное на себя, выгородив друзей.

Присяжные по итогу вынесли троим подозреваемым оправдательный приговор, списав кражу на легкомысленность-непутёвость.

В ходе следствия Грин участие в правонарушении упрямо отрицал, до болезненного пароксизма будучи готовым к любому исходу дела. Таким упорным, непримиримым и беспощадным к самому себе он останется навсегда.

Чтобы не видеть отцовского отчаяния и не слышать гул общественного порицания, Грин отправляется на военную службу, в Пензу. Тем более повестка была выписана аж полгода назад: помешал процесс.

Первый раз, по-настоящему, арестуют его уже через год, осенью 1903-го, за бегство из очень скоро опостылевшей армии и революционную агитацию… Тогда, в тюремном унынии и забвении, появятся всполохи будущих повествований о добре и зле («Случайный доход», «За решётками») – и предвестники романа «Блистающий мир» о большой любви и настоящей дружбе.

Данному криминальному случаю предшествовал ещё один.

Дело было на упомянутом выше бретгартовском русском Клондайке – шуваловских уральских приисках, весною 1901-го. Где в сменяющейся массе беглых воров, каторжан, солдат с фальшивыми документами и простых работяг – горьких пьяниц – пролетел незримый слушок о неведомом монте-кристовском кладе. «Гули да гули… Ан в лапти обули», – вспоминал он мамину песенку-припевку, плотно оборачивая ноги портянками, дабы не повредить ступни в разбитой, раскисшей от непогоды обувке, собираясь в далёкий ход.

В напарниках с ним пошёл сибирский нелегал Матвей – рыжебородый хищник-добытчик, взявшийся довести их до места, где спрятано золото. Как это похоже на придумщика-Грина! – «Мне грезились костры в лесу, карабины, тайные притоны скупщиков, золото и пиры, медведи и индейцы…» – И как он, не глядя и не раздумывая, с головой окунулся в очередную авантюру.

О немалом богатстве, закопанном в тайге, Саше поведал знакомый седовласый старец, «серьёзный и хворый», с которым он часто беседовал по ночам в минуты отдыха. Тому, в свою очередь, сделал признание один хищник, умерший год назад: мол, тише!.. – заговорщицки оглядывался старик: – два голенища, полные золотого песка и слитков, зарыты под помеченной на тайной карте берёзой, у такого-то села. И произнёс название села и примерное место, где стояла берёза.

Грин одномоментно получил расчёт и, покрестясь, искатели приключений тронулись в путь.

Рыжебородый по дороге сообщил, что бежал с каторги. А посажен был по ложному доносу в поджоге нескольких домов. Грин доверительно толковал о затяжном путешественническом житье-бытье и о том, что рудники надоели до чёртиков, по самый край тоски.

К вечеру путники остановились на ночлег у одинокой бабы с тремя детьми.

И тут началось…

Рыжий Матвей, лёжа на полатях, жутким шёпотом предложил Грину убить хозяйку и ограбить подворье. «Бандит, видимо, думал, что у хозяйки есть деньги». Изба была чисто вымыта, прибрана, кругом полотенца, вышивка, хорошая чистая одежда. В углу настенные часы и два сундука. Грин не знал, что ответить: бандит говорил так страшно просто и деловито, что «…я испугался. Видимо, он нуждался в товарище для ряда преступлений и тщательно вербовал меня».

К хозяйке Матвей предложил вернуться через два-три дня, окольными путями, ночью, во избежание подозрений. А для верности прожить здесь ещё и завтрашний день: дескать, высмотреть, где деньги.

Со страху Саша согласился и не спал остаток ночи, боясь быть зарезанным.

Матвей же почивал на изумление крепко, вдобавок смачно храпя на всю округу. «За эту ночь золотой дым вылетел из моей головы», – печально сознается потом Грин в автобиографии.

Утром ничего не подозревающая женщина снарядила их в дорогу харчами и добрым напутствием, сославшись на невозможность гостевания: вот-вот наедут родственнички.

С громадным трудом да с вымышленным подмесом удалось Сашке избавиться от сомнительного криминального попутчика, убеждавшего, что он-де всего лишь пошутил: бес попутал. И что согласен идти дальше искать золото, не вопрос. Но в глазах его недвусмысленно лежала «подозрительная муть», может быть, прямо угрожающая. Поэтому, вдоволь наматерившись, подельники наконец расстались.

Хищник-Матвей побрёл вперёд, а простак-Грин вернулся в деревню и предостерёг бедную женщину от возможной беды. Зарекшись впредь не связываться с подобными проходимцами-преступниками. Что, однако, оказалось проблематично…

Хотя убивать и грабить невиновных – «двуногое мясо» – без разбору да за медный грош, подражая поначалу «владыке» Л. Андрееву, продолжит уже только на бумаге. Разочаровавшись наперёд в сотоварищах эсерах-агитаторах, друзьях-революционерах, – а по сути – патологических преступниках-бомбистах. В дилемме «Смерть или Жизнь» выбрав метафизическую. А скорее, метафорическую ценность жизни из фантасмагорически придуманных вселенных: «И когда Грин называл одного из эсеровских деятелей Наума Быховского своим «крёстным отцом в литературе», это была сущая правда. Эсеры подарили ему биографию, точнее, завершили её, подведя беглого солдата к границе жизни и смерти, а значит – к литературе» (А.Варламов).

(Из автобиографических воспоминаний А.Грина)

Привязка к тегам воспоминания