Трапеза

Жук ел траву, жука клевала птица...

Н.А. Заболоцкий

Траву - не есть! В ней только утонуть, как тонут звёзды в лужах на дороге...

Как тонет вековечный (?) Млечный путь, так осенью протягивает ноги

Березовая роща. Натощак… слепней, листву проглатывают реки.

А месяц, обезножен и дощат, под видом родословного калеки,

Посильно забарматывая рожь, ворует сено - клочьями с остожий.

Я знаю: ты сегодня не придёшь, не украдёшь, не вынянчишь, но все же...

Траву едят улитка, шелкопряд; парит над бездной восходящий сокол.

Все здесь едят, кого-нибудь едят. И пусть меня поправит Фемистокл,

Пожравший персов. Персики в саду... - трава опять ведёт себя по-свински.

(По-свойски разговаривай в аду, по-фински разговаривай со Сфинксом.)

Выходит, что природа - каннибал, обыденно себя уничтожая,

Как Золушка, бредущая на бал, и, обещая светоч урожая,

Морит нас голодом... Кузнечик ест траву, морянка угрожает насекомым,

Куница сладкий мозг сосёт во рву, а кто-то похваляется саркомой.

Ты прав был, Заболоцкий Николай, когда стелил нам травы к изголовью.

Я слышу то ли хохот, то ли лай: природа смачно сплёвывает кровью.