Владимир Кобрин. Что-то было средневековое, алхимическое в том, чего он добивался от движущейся картинки, наслаивая одну на другую, ускоряя, растворяя, разваливая. Он добивался поразительных эффектов в эру докомпьютерной графики.
Алхимический опыт по превращению, приращению, разъятию. Реальности? Бог его знает.
У него были ученики. Опять же – в средневековом смысле. Они служили ему, подражали. Он учил их думать, наверное.
Когда-то я смотрела его фильмы, читала о нем книгу. Давно. Так давно, что искажение становится главным эффектом моих воспоминаний. Пусть. Что-то в этом есть – Кобринское.
Он работал для научно-популярного кино. Его эксперименты давали простому человеческому глазу увидеть немыслимое. Какие-то эффекты с частицами, наверное. Время. Гравитацию. Живое и неживое. Он был, конечно, больше науч-попа. Науч-поп – ниша. Выход на экран.
Наверное, многие его находки, кружева, которые он плел, сейчас легко повторить с помощью какой-либо программы. Но это иллюзия. Его миры созданы из другой материи. Они эфемерны, но они вещественны. Ты почти веришь, что мир устроен так, как Кобрин его показывает. Разбирает и собирает. Что удивительно, собранное движется, хотя и не совсем плавно, толчками.
Я видела сериал «Твин Пикс» так же давно, как и фильмы Корбрина. Я решила пересмотреть «Твин Пикс», раз уж вышло продолжение. Поразило, что сериал оказался смешным и нестрашным. Куда ушел прежний мой страх? Что с ним случилось за четверть века? Это как «Вий», который пугал только в детстве.
Новый «Твин Пикс» другой. Смешной, о, да. Но и страшный. По-настоящему. И мне кажется, что этот новый страх не рассеется со временем.
Страх мертвого мира, симметричного; неподвижного, даже если он движется. Это движение – по кольцу, по замкнутому кругу. Оно никуда не ведет. Нет развития, нет перемен, нет воздуха. Это сама смерть, и глаза ее пусты.
Картинки мертвого мира цепляют внимание. Они мучительны. Кажется, что они никогда не отпустят, что ты – в их плену.
Картинки в новом «Твин Пиксе» как будто сняты Кобриным – в эру докомпьютерного кино. Мир Кобрина и мир «Твин Пикса» - что-то вроде дистанционного монтажа. Дистанция велика.
Живое и мертвое – попробуйте отделить одно от другого. Мертвое питается живым. Жрет до отвала, надеется ожить. Но чуда не происходит. Мертвое остается мертвым. Во всяком случае, в их мире.
Герой выбирается с того света, потому что сберег в себе живое. Живую душу.
Сказочно просто.
Иллюстрация: кадр из фильма Владимира Кобрина "Самоорганизация биологических систем. Часть 1" (1989)