Пример

Prev Next
.
.

Андрей Фамицкий

  • Главная
    Главная Страница отображения всех блогов сайта
  • Категории
    Категории Страница отображения списка категорий системы блогов сайта.
  • Теги
    Теги Отображает список тегов, которые были использованы в блоге
  • Блоггеры
    Блоггеры Список лучших блоггеров сайта.

Заметки на галстуке. О МОЛДАВСКИХ КРОТАХ

Добавлено : Дата: в разделе: Без категории

Последний раз я летал летом, по окончании 9-го класса. Всегда очень плохо переносил самолеты. И зная эту мою непереносимость, мы с Клементиной купили мятные жвачки и, конечно, воду. Но в московском аэропорту, при прохождении очередного контрольного пункта, полицейский беспардонно выхватил из моих рук бутылку воды и – со словами «С собой нельзя» – выбросил ее в мусорку. Я даже рта раскрыть не успел.

В молдавском аэропорту другая история. Молдавскую служительницу порядка – крашеную в белый диву, раскладывающую на мобильнике пасьянс – насторожило то, что я не знаю количества членов писательской делегации и не помню названия места, где будет проходить фестиваль. В результате у меня, Клементины Ширшовой и Владимира Коркунова отобрали паспорта и заставили привести того, кто встречает нас от Молдовы. Молдавский полисмен переспрашивал: «Какой-какой фестиваль? Литературный?..» – тогда я подумал, что о литературе в Молдове и слыхом не слыхивали.

А вот водители маршруток везде одинаковые. Наш по дороге от аэропорта до места дислокации слушал диск «Romantic Collection», в результате чего в молдавской маршрутке я испытал ностальгию по своему белорусскому детству. Еще водитель сказал: «Зачем вам в банк, я вам сам деньги поменяю». Как в 2000-е, ей-Богу!

Ехали через Кишинев, и я думал: «Если Кишинев – столица, то как в этой стране выглядят другие, провинциальные города?» В окно удалось увидеть даже молдавского бизнесмена. Или политика. Иномарка последней модели, легкая седина, белая рубашка, руки в карманах. И на фоне задника из разваливающихся хижин он произвел впечатление. Впечатление о стране.

Место, где все проходило, – старая база отдыха под Кишиневом. У входа в корпус висело три звезды. Но все шутили, что две с половиной, потому что половина одной из звездочек была отбита и торчала арматура.

Ты просыпался ночью в горячем поту от нещадного пения птиц. А вернувшись из туалета еще полчаса не мог уснуть: наслаждался райскими голосами молдавской пернатой фауны.

Утро же начиналось с прослушивания молдавского и румынского гимнов. Их слушал не ты, а люди из соседнего корпуса. Затем ты слушал хиты 90-х. Бамбалейо, я-я-е-кокоджамбо и так далее.

Каждое утро, идя в столовую на склоне холма и огибая корпус с левой стороны, можно было слышать мексиканские разборки на молдавском языке – в соседнем корпусе, наблюдать постельное и нижнее белье, вывешенное на просушку под крышей второго этажа. Похоже на шанхай. В Шанхае я никогда не был.

Было непонятно, то ли все эти люди здесь постоянно живут, потому что у них нет своего жилья, то ли отдыхают. Но зачем молдаванам отдыхать на молдавской базе отдыха?

В общем, молдавского колорита было хоть отбавляй. Место для проведения литературного фестиваля? Не-а. Никогда бы не сказал. Тем любопытнее было наблюдать в этих декорациях за почтенными Александром Яковлевичем Ливергантом, Владимиром Ивановичем и Ольгой Ильиничной Новиковыми.

Что я понял за все время фестиваля? Беларусь не нищая страна. Но останься я в Минске, я бы в Молдову не приехал, поскольку не считаюсь белорусским писателем: не состою ни в каком союзе писателей. Да и в русских союзах тоже не состою. Очень скучаю по своим друзьям. Молдавское пиво, пролитое на штаны, не оставляет следов.

А еще было ощущение, что в Молдове нет кошек, но есть собаки. Их на территории было ну очень много! А вот на соседней территории – дома престарелых – мы встретили одного кота, который бесстрастно ошивался у входа в здание, и собаки его не трогали. Дорога к столовой была в гору – по долгой бетонной лестнице. И если смотреть себе под ноги, можно было увидеть отпечатавшиеся в бетоне следы собачьих лап. А когда мы отдыхали в какой-нибудь беседке, псы ложились у обоих входов и лежали, как будто охраняли от лишних посетителей.

В первый вечер все участники фестиваля собрались в кружок, чтобы познакомиться и почитать стихи. Мне претит вставать и говорить: «Я поэт», – слава Богу пришлось этого избежать. Кажется, потому только, что кураторы российской делегации не опознали меня как своего (двигались по кругу и вызывали знакомые лица, мое оказалось незнакомым), а белорусской – к себе не приняли.

Напротив нас с Клементиной сидели двое парней, и по их реакции на глупые шутки веселой толпы, по выражениям их лиц я понял, что это – свои. После ужина, уже в ночных сумерках, мы подошли к ним, присоединились к их беседе на украинском языке, да так с ними весь фестиваль и провели. Я впервые в жизни, чтобы украинцы меня поняли, разговаривал столько на белорусском языке. И впервые же в жизни слышал, как украинец для меня – и Клементины – переходит на русский.

Мое сердце навсегда запомнит дни общения с Ромой и Сергеем, прозаиками из Киева. Живи они в Минске – мы бы уже дружили, живи они в Москве – мы бы обязательно подружились. Они такие же, как все мои друзья: я, но в другом теле. Но гораздо лучше меня, конечно.

Что мы делали? Обсуждали музыку, литературу, литературный процесс, фестиваль, его участников. Бесконечно пили молдавское пиво, вино, коньяк. Без конца угощали друг друга. Ждали, договаривались, где встречаемся, планировали совместное времяпрепровождение. Это была любовь, но не в эротическом смысле, а в библейском – любовь человека к человеку. И это, пожалуй, то, за чем мы с Клементиной приехали туда. Даже не могу себе представить, как можно было бы провести время на той базе отдыха (2,5 звезд) без ребят.

А, вспомнил! Еще мы ужинали с ними за одним столом (до вечера поэтов), поскольку, когда пришли в столовую, все столы уже были заняты. И оставались места лишь за украинским столом. Но мы не знали, что он украинский, просто за ним сидели незнакомые люди. Как известно, к незнакомым людям мы садимся в последнюю очередь.

Молдаване готовят превкусно! И каждый раз нам давали что-то новенькое. Я уехал большим поклонником молдавской кулинарии.

И молодое домашнее вино, которое мы покупали везде из-под прилавка, радовало нас до последнего. И коньяки, которые покупали Сергей с Ромой.

Правда, я так и не понял, кто все-таки изготавливает молдавский алкоголь – виноградники там везде, а людей – горстка. Домов, населенных пунктов почти нет, одна зелень, трава, деревья.

Почти каждый день мы ходили на пляж. Что такое молдавский пляж? Это вспаханная земля, почти чернозем. Земля, вспаханная молдавскими кротами, шутили мы. В кафешках нам были рады, мы были постоянными посетителями. Так что работники кафе очень расстроились, когда узнали, что мы завтра улетаем. Клементина тоже жалела, потому что в облюбованной ею кафешке продавали образцовую картошку фри.

На семинаре прозы и критики мы обозначили вслух, как хорошо нам вместе: обсуждали статьи Вовы Коркунова, и Роман, говорящий в защиту Владимира, процитировал место из его статьи: «Как мало дано нам времени, чтобы прочувствовать прекрасное, и как много нам его отпущено, чтобы о нем тосковать…» «Так это же про нас про всех, ребята!» – воскликнул Рома, чем вызвал у присутствующих громкий добродушный смех. Было очень весело и очень грустно одновременно.

В последний день фестиваля Сергей и Рома приняли нас с Клементиной в «Свідки Слова». И молдавский коньяк тут не при чем.

На обратном пути я думал о том, что человек привыкает ко всему, вот и в самолетах меня больше не укачивает. А еще думал о том, что дом – это куда ты возвращаешься из путешествий. И где ты готовишься к новым путешествиям. Например, в Киев.

В московском аэропорту полицейский спросил: «Цель вашего прилета?» «Я вернулся», – отвечаю. «Работать приехали? Ставить цель приезда – работа?» «Я живу здесь и работаю, а в Кишинев летал отдыхать...»

Нет, это еще не дом.