Чернобыль.
Три эссе к 30-летию
Ч. 3-я

Ровно 30 лет назад для военных медиков, претендующих на кандидатские, настала лафа, жаркая пора сенокоса – эпидемия редкого рака щитовидной железы.
Закрытая статистика.
Мы изучали основы дезактивационных мероприятий. Карту облака. Предохранение. Период полураспада радиоактивного йода.
Мой первый ядерный взрыв..

Чернобыль.
Три эссе к 30-летию
Ч. 2-я

Это – запись на память.
О том времени, когда скрежещущий, медленный сдвиг тектонических плит геополитики, медленно-неуклонную цепную реакцию событий – взорвала, бешенно ускорила физическая – ещё более бешенная – цепная реакция. В ведьмином котле.
Всё, чем грозили остальному миру – ненавистному, сытому окружающему наш мирный – как космодром «Мирный» – советский атом, вернулось в дом свой. Вернулось на манер дезертира Мировой войны: одичавшего, увешанного гранатами. С разрухой в голове. Зовущего в ад..

Чернобыль.
Три эссе к 30-летию
Ч. 1-я

Помнит ли кто, когда появилась «гласность»? 
Слово из словарей, отряхнутое от пыли. Сладкое. Долгожданное.
Я помню: впервые – в телевыступлении генсека Горбачёва, после Чернобыльской аварии.
Такой вот ценой, - не дай божок..
Ни тогда, ни вдругорядь.
Цена игольного ушка, глотка свободы.