11 ноября 1821 года родился Ф.М. Достоевский. К этой дате — некая философическая реминисценция. От имени писателя, воплощённого во множестве лиц, живущего вечно…

Русский ад — раскаяние — многолико, но что это: шаг в никуда или осмысление?

Федька и не предполагал, что быстрая тутошняя жизнь не стоит долгой той, загробной… Ах, с какой бы радостью сидел он сейчас под каким-нибудь гомерово-феакским небом… но нельзя, — как скажет чуть поздней его знаменитый ученик, величайший философ Ницше.

Невероятный алогизм всеобще мирного (или всемирно общего? — неважно впрочем) сосуществования заключён в том, чтобы обрести смысл исторической памяти во что бы то ни стало. Уж в течение одной-единственной, собственной нашей жизни как минимум.

Рассчитывать на бердяевское бессмертие смешно. Льститься булгаковской просчитанностью вечности глупо. Слушать мудрых — заманчиво. Коль эта заманчивость не уводит нас в дебри модернизированных догматов, пространственных рассуждений о конечности бесконечного. Либо об их единстве, сопоставимом с метафоричностью формул бытия как парадигм относительных сущностных прерогатив: заманчиво и бесполезно.

Начиная с конца XVIII века тема двойничества завораживает человеческую мысль. Подвергнув сомнению саму возможность адекватного воспроизведения реальности нашей психикой, философия субъективизма разделила весь мир на два полюса: «Я» и «не-Я», познающее сознание и познаваемую действительность. Однако процесс познания больше напоминал разглядывание своего отражения в гигантском зеркале Вселенной: куда бы человек ни взглянул, всюду он видел антропоморфные формы – ведь мы не можем смотреть на явления мира с точки зрения муравья или летящего в пространстве метеорита. И чем больше человечество отдавало себе отчёт в том, что сами по себе феномены остаются принципиально непостижимой "вещью в себе", тем больше идея мира, как неотличимого двойника человека захватывала писателей и мыслителей.