Зима без снега всё равно, что сказка без волшебства. Всякий раз ждёшь заноса как манны небесной. Город отрезает от всего суетного, житейского. Стоит, беломраморный, каждый дом — дворец, каждое дерево — скульптура, каждый прохожий — белый ангел. Где там сейчас заснежье? В Одессе. Мои одесские друзья выставили много снежных фотографий, и я теперь гляжу в окна их домов, любуюсь знакомыми двориками, улицами и переулками, разглядываю узоры, дивлюсь. И вспоминается детство.
…Город занесён снегом, ёлка блестит в углу, мама утюжит платье, а в сердце надежда, что сегодня можно будет плюхнуться в снег, скатиться с горки, поиграть в снежки дотемна, а потом всё это пережить во сне, только ещё волшебнее… И конечно же, Андерсен с его таинственным словом «Рождество», которое никто из старших не объяснял.
— Мама, а Рождество — это рождение Нового года?
Мама кивает, Андерсен удивлён, а я продолжаю наблюдать за падающим в замедленном балете зимы снегом, и на ёлке моей загорается звезда, та самая, пока неузнанная…
И почему все сказки о зиме радостно заканчиваются её уходом? Нет ни одной, где Зима бы царила. Нет, не как время года, а как Таинство, как высота, на которую поднимается дух, чтобы озарить мирское пространство простоты и прагматики. Если бы я была Каем, то ни за что бы не променяла Снежную Королеву на Герду.
Мне всегда казалось, что в глубине души Кай не переставал тосковать по миру, открывшемуся ему однажды в королевстве снегов, миру, которому он был созвучен. Наверное, он не раз мысленно возвращался туда, разгадывая зимние образы на стекле, как читатель высокой поэзии беспрестанно разгадывает её смыслы. Зима — это высокая поэзия. Есть в ней, конечно, и свой мэйнстрим в виде катания на санках, игры в снежки, ёлки, подарков, но это как у Пушкина — мороз и солнце для каждого, а что над — для немногих.
Конфликт в сказке не между зимой и летом, а между сакральным и мирским, заземлённым и надмирным. Тот, кто слышит музыку сфер, не прельстится шлягером.
Мир Герды — это мир шлягера, и Андерсен изо всех сил пытается примирить своего героя с идеей весны и возвращения к поселянам, но у него это не слишком убедительно получается. У читателя остаётся тоска по миру снежной тайны, и он возвращается к сказке вновь и вновь, чтобы перечитать… Нет, не о Герде, а о Снежной Королеве, в которую Андерсен, по-видимому, тоже был тайно влюблён.
* * *
Звонят или показалось? Снимаю трубку.
Молчание. Снег посыпал из тучи.
Это ты звонил? Подставляю руку.
Тают обрывки. Письмо получено.
Эх, нет бумаги, нет бумаги, Старая Финка!..*
Туча явно ошиблась адресом.
Эта сказка зачитана уже до конфликта
Между мной и Андерсеном.
Намело. Ничего не видать от ветра.
Я и снег в кромешном безлюдье.
Мчится, мчится безумная Герда.
В доме – как в юрте.
Всё банально в этой нехитрой сказке.
Кай от Герды с другой умчался.
Эх, нет бумаги, нет бумаги для новой развязки!
Ту, что сказочник подарил на счастье,
Унесло метелью. И листает ветер
Пустые страницы. И стекленеет
Рыба с надписью: «Помоги Герде».
Кто ей поможет! Кругом – метели.
Книга покоится под вечною мерзлотою.
Небо мечется в северных всполохах.
Сны о вечности… Он ушёл за тою…
Два осколка застряли в нём… Два осколка…
Завывает, как нескончаемые поминки.
Мчится Герда. Лучше ей не перечить.
Пусть уводит его, Старая Финка!
Всё равно он украдкою сложит «вечность».
___
* Реплика из мультфильма "Снежная Королева"
**Фото моё - ВЗ.