Болиголов

Животноводческих полей обильноройная окрестность,

Вода, как выдавленный клей из тюбика глухого леса –

Тягуча, липчива на вид, где голышманцы узнаются,

Не прикрывающие стыд – лежат на пляже, как на блюдце

Плоды садовые, темны: трусов для всех не напасёшься –

21 мая 1527 года родился Филипп II (1527—1598), король Испании из династии Габсбургов. Сын и наследник императора Священной Римской империи Карла V. Также к 430-летию со дня выступления «Непобедимой Армады» в Англию.

Религия — лишь уловка, служившая испанскому королю законным поводом для высадки в Англии. Для вражды между Англией и Испанией были причины поважнее.

Могущество Испании целиком и полностью держалось на золоте, серебре и драгоценных камнях, которые десятками тысяч тонн вывозились из её заморских колоний. Благодаря этому импорту вся испанская аристократия купалась в роскоши. На золото покупались необходимые товары за границей, так как из-за того же дармового металла не было совсем никакой надобности развивать собственную промышленность.

­28 ноября 1915 года родился К.М. Симонов, «поэт искренности», человек своего времени.

1930-е годы… Мятеж генерала Франко на Пиренеях отразился в достопамятных «Испанских дневниках» Михаила Кольцова. Ими зачитывались советские пацаны, мечтая уйти на помощь лоялистам. Ими зачитывался очарованный симоновский мальчишка из «Серёжкиного сна» — красноречивейшего документа эпохи. Отмеченного центральным словом, знамением времени: словом «мужество». Да и как иначе: духи приближающейся вселенской бойни неизбежно витали в воздухе.

Духи войны жили и питали трудовые будни, праздники, искусство, книги:

…пускай её читают дети,

Она сурова и чиста,

Пусть с детства знают, что на свете

За миром следует война.

М. Кольцов

Украина

Забвен или забвенен, на усмотренье ваше – спивается мой гений от местной простокваши…

В оконце лицезрею крестьян в одеждах ратных, как ослик Апулея (трактуется превратно) –

Осенний лист осины кондитерской фольгою шуршит над Украиной с нервозностью изгоя.

Я тем обеспокоен, что выгляжу нелепо среди больничных коек… и – орденом Мазепы –

Привычка

Одна из любимых привычек –

Подолгу стоять у окна:

Деревня. Дорога, в кавычках

Столбов телеграфных, видна.

Пастух, собирающий выгон –

Колхозное стадо, УАЗ.

Всё взаимосвязано. Ничто не случайно.

Впервые взяв в руки сборник Нины Бялосинской "Ветер надежды" (2001) - "Ветер надежды в меня, как в окошко стучит, / Ветер забвенья кладбищенским холодом вьётся..." (1991), едва успев прочитать несколько страниц, я отложила книгу и уехала в Псков, но с твёрдым намерением, вернувшись, к ней вернуться. Глубокий поэт. Длинная жизнь. А всего у поэта три сборника. Чуткая и негромкая личность, "...Умеющая уместиться / В квадратной раме бытия" (Первый свет", 1968). Девушка 1923 года рождения, закончила школу в 1941 году. Тот выпуск, который с выпускного бала уходил на войну.

Дарт Вейдер

Я очень обеспокоен состоянием дел моих,

В поле один – не воин, если один – не псих.

В поле один – не воин, если один – не Бог,

Я очень обеспокоен отсутствием рук и ног

У паренька в каталке (он воевал в Чечне –

Не в катафалке танка, а на его броне).

Я родился в 1950 г. в райцентре под названием Красное Орловской (с 1954 г. Липецкой) области. Село в историческом смысле тоже как бы военное, триста лет назад сюда были присланы рейтары – воины для охраны границы от набегов степняков. Здесь, вдоль берега Дона, за которым в то время расстилалась Дикая Степь, (еще ее называли Ногайская Степь), откуда постоянно ожидали появления врага, были установлены столбы со смоляными бочками, которые поджигались в случае набега кочевников. Свет пламени двигался от столба к столбу, -- своеобразный световой телеграф! – сигнал достигал Ельца, откуда на подмогу спешил отряд всадников. Здесь начиналась так называемая Белгородская черта -- система засек, военизированных сел, вроде нашего, валов и крепостей.

«Лоцман на трубе». Так называется документальный фильм о моём отце, который мы поставили по его дневникам. Хотелось озвучить каждую страницу и каждую строчку этих записей, отразивших целую эпоху, включая военное и послевоенное время. Старший лоцман одесского и ильичёвского порта, капитан дальнего плавания, отважный китобой, журналист и прозаик имел кое-что сказать… Но он был человеком скромным, молчаливым, лишнего не болтал, все истории держал при себе, и если бы не дневники и газетные заметки, которые он сохранил, ни я, ни мой брат по отцу, ни наши дети не узнали бы ни о его удивительной судьбе, ни о событиях, в которых он играл не второстепенную роль.

Одесса в оккупации. В оперном тишина
Исполняет реквием для позолоченных херувимов.
Билеты распроданы. Публика сожжена,
И пепел потоком движется мимо,
Останавливаясь на Куликовом, оседая в пыли,
Прилипая хлопьями к оброненной конфете…
И поднимаясь из могильной земли,
Гонит дальше его конвоир-ветер.

Капитолина

«Везут в Германию нас эшелонами,

Везут в Германию нас помирать...»

Яр бел: покров зимы суровой…

Не с той ноги встают дома,

Спускаясь к речке Васнецова

С капитолийского холма.