Пример

Prev Next
.
.

  • Главная
    Главная Страница отображения всех блогов сайта
  • Категории
    Категории Страница отображения списка категорий системы блогов сайта.
  • Теги
    Теги Отображает список тегов, которые были использованы в блоге
  • Блоггеры
    Блоггеры Список лучших блоггеров сайта.

Рэй

Добавлено : Дата: в разделе: Без категории

    Этот материал не о фильме Серебренникова «Лето», но сначала был он. «Лето» я хотел посмотреть, будучи полный надежд, как бывший участник недолго существовавшей в 1980-х, шикарно поскандалившей в своем единственном концерте в МГУ на Охотном Ряду группы «Записки Бакунина», ровесник и непосредственный участник событий фильма, неплохо знавший и «систему» и тусовавшийся где-то рядом с участниками фильма. 

    Мне нравится творчество Серебренникова как театрального режиссера, но «Лето» - это, конечно, полная фигня. Я даже не о том, на что жалуются все авторитеты – Гребенщиков, Троицкий. Макаревич, - что на реальные события и атмосферу это вообще не похоже. Это не похоже, само собой. Цоя в 1982 году не было ни видно, ни слышно, да и позже он был, сколько помню, скромный малый, без каких-то закидонов о собственном величии, робеющий до конца перед «великими» Майком и Бобом. Вообще же, чуть позже 1982 года и вплоть до перестройки это был исполнитель второго ряда, а то и третьего, – в этих рядах был и «Примус» Лозы, и еще много-много кого. 

   Русский рок в смысле музыки был вторичен и тритичен по отношению к западному, занимался безбожным воровством, в музыкальном отношении был вызывающе нетехничен и пародиен. Вся фишка была в альтернативе официозу, в ощущении богемной свободы, и в этом контексте канало все. «Стиль жизни». Боб, Майк и прочие были скорее музыкальные акционисты, чем музыканты – впрочем, Майк, более других передал демократическую, театральную, бунтарскую атмосферу рока, - в этом роде, он был, и правда, ближе к панку в смелости текстов.  

   Но Серебренников сделал из всего этого реально, такую не до-ла-ла-лэнд. «История любви» жены Майка и Цоя скучна, занудна, тенденциозна – она не лепится ни к реальным событиям, ни к общему творческому пространству фильма (я так понимаю, замысел – «свобода в несвободе», при чем тут мелодрама?). Тут же глупый постмодернизм и рефлексия, выраженные вполне себе кино-штампами. Попсовик и гламурщик Рома Зверь это последний человек, кого надо было брать на роль Майка – Майк, бедняга, в гробу, наверное, перевернулся. Петь Майка Роме не надо, он это не знает, не чувствует, не умеет,  так, как Рома Зверь (нагло и попсово, с звучанием) Майк никогда не играл и не пел (принципиально). Рома  ака Зверь поет гламурно и «мощно», и неизменно скучно и проходно (особенно убита им песня «Лето»).  В общем, не получилось в этот раз у Серебрянникова, НМВ. Глупая и сырая вышла работа, от замаха на вечное еще больше неудобно за режиссера.  

   Но я не об этом.  Как правильно сказал один чел в неком найденном мной комментарии на фильм, если оставляешь имена реальных людей в фильме, не надо снимать про них «фантазию». Снимай тогда байопик, или убирай имена и снимай свою разлюли-псевдо-пост-модернистскую-за- свободу-фантазию. И вот, тот чел, комментарий которого я нашел, еще привел в качестве примера, «как надо», фильм «Рэй», байопик Рэя Чарльза. И я его посмотрел.  

   Я горячо рекомендую этот фильм, хотя бы для улучшения пищеварения после «Лето».  Конечно, это Голливуд, конечно, с элементами мелодрамы, с джинсой нарратологического просчета «слезинок» у зрителя, и проч. Но помимо этого всего, помимо всегда работающей идеи изгоя, всем в конце концов всем «доказывающего», там есть и тонкие смыслы.  

   Весь фильм мне показался построен на интересной схеме – слепой человек общается с миром через музыку. Вообще, слепотой в древнегреческой мифологии боги часто поражали пророков. Рэй реально изгой в начале, кроме его таланта к пению и игре на фортепиано у него ничего нет – настолько ничего, что он просто умрет от голода, если не начнет взаимодействовать с миром музыкой.  

    Он инвалид, не просто слепой, но он и даже двигается с трудом. И вот, Рэй добивается всего, конвертируя свои контакты с миром в песни. Фильм настойчиво показывает снова и снова, как вместо того, чтобы общаться с миром языком логики, привычным языком дефиниций, Рэй всякий свой опыт уносит в музыку, рефлексирует в музыке, возвращает миру вместо ответа музыку.  

    Самый явный пример этой интересной механики дан в сцене ссоры Рэя с любовницей. Та объявляет ему о беременности, которую он умоляет прервать, которую она отказывается прервать, и после она начинает собирать вещи и объявляет ему, что уходит. Он умоляет ее остаться. И параллельно вместе они начинают сочинять «Hit the Road, Jack».  Пошлая словесная перепалка по поводу пошлой жизненной ситуации перерастает в великую музыку – удивительный момент.  

    В это лето я буду читать лекции в Италии о языке и литературе, - это будут лекции профессиональным классическим музыкантам. Один из тезисов моего выступления именно о том, что когда мы ощущаем мир, мы формируем восприятием чувства внутри нас (это сложно выразит по-русски, у нас чувства внутри нас и восприятие мира – одно, но в английском senses – это физические ощущения, а feelings -  необъяснимое наше внутреннее состояние в связи с ними). То есть, прикасаясь к миру, мы обрабатываем ощущения и формируем внутри нас чувство мира.  

   Но когда мы играем музыку, процесс прямо обратный – мы формируем сначала ощущение в голове (музыка должна сначала звучать в голове), и лишь потом «опускаем» это ощущение на пальцы и нажимаем клавиши. 

   Последнее есть и процесс формирования в нас логического утверждения в языковой форме (только, вместо руки мы используем фонетический аппарат – гортань, фарингальную и ларингальную зоны, язык, щеки, губы, зубы). То есть, формирование нашего языкового утверждения есть некий аналог игры на фортепиано, - так реагировал на мир и несчастный слепой Рэй, сочиняя «авторские» госпелы миру в качестве своих реакций на мир.

   То есть, изначально наше языковое послание не так далеко от выражения чувства. Конечно (я рассказываю об этом в лекции), мы ушли очень далеко в практике языкового познания мира, и язык утратил наполнение чувством (в качестве противовеса, в частности, есть у нас литература).  Но интересно, что мы изначально призваны реагировать на мир «искусством», конвертировать все непонятые, не касающиеся нас индивидуально нюансы языковых смыслов, в очень индивидуальные, в выражающие наше подлинное «чувство» ответы, отвечать миру «музыкой».  

   Это чувство зарождается в голове (в мозгу) и потом спускается вниз, выходит в мир. В голове у нас, должно быть, «сидит» только наш, «индивидуальный» набор реакций на некий получаемый нами конкретный опыт. Именно несловесная реакция на этот опыт важна для нас. В музыке чувство спускается из мозга, через руку в пальцы и через нажатие клавиш выходит в мир в виде музыки, но в языке мы уже рабы одеревеневшего, «стандартизированного», не выражающего наших индивидуальных чувств языка. Потому мы вновь и вновь возвращаемся к искусствам.

Потому однажды мы начнем все сначала.