Впервые за пятнадцать лет [относительно] комфортной жизни, политика стабильности [не вдруг] потребовала от людей [официально] «потерпеть». Люди сказали – «да». В последнем  [ноябрьском] номере The New Times, на обложке, с перевернутым сердечком, скалькулировано «89,9%» – да. Это «да» Новым временем понято как «любовь», так и написано, «89,9% любви». Левада-центр – уже год – трактует это «да», как рейтинг президента или «одобрение политики» его. ВЦИОМ – как «счастье» или «поддержка». Вероятно, так звучал вопрос: одобряете ли, поддерживаете ли? Человек отвечает – да. Те, что отвечают – нет, называются «несогласные». По аналогии, те, что «да» – согласные; но это сомнительная логика для социологии авторитарных обществ...

Как писал Лев Николаевич Гумилев, развитие нации определяют пассионарии. Социологи Общественной палаты России сказали бы – социальное ядро. Мы же скажем – эмбрион гражданского общества нашей страны. Проблемам его органического развития – «выращивания» – и защиты (а также тем пассионариям, кто являет собой существо прогресса) посвящается данная статья, ранее опубликованная в сборнике 16-ого конкурса «Галатея».

***

Последнее поколение «рожденное в СССР» (Детей Перестройки, Тинейджеров 90-х) называют «самым везучим» (Смотров, 2013), «не поротым» и спорить с этим трудно: свобода, цифровая революция, отсутствие страхов и дефицита. Не советское давно, но и не «консолидировано-авторитарное» – казалось бы – светлое время, и всё-таки положительные стороны повседневной реальности постепенно распадаются на общем фоне постоянного и всеохватного кризиса: социальных и политических институтов, образования, доверия, идентификации… и поколение объявляется сорванным, "потерянным",  "безнадежным". 

На первый взгляд, утверждение принципов толерантности, то есть взаимоуважения людей и народов, и мультикультурализм, то есть равноценность культур и языков, независимо от их исторических различий, числа носителей, глобального влияния и т.д. должны привести к сглаживанию противоречий и снижению напряженности в межгосударственных и межнациональных отношениях. Но на деле мы видим не «мирное сосуществование», а напротив обострение конфликтов.

Главный глобальный процесс, который мы наблюдаем за время после «конца истории» (Фрэнсис Фукуяма) – это стремительное нарастание скорости обмена информацией. Мир действительно становится одной большой деревней, и любой житель Земли может столкнуться с любым, и процессы, происходящие на одном конце Земли, могут почти мгновенно влиять на положение дел на другом конце. При таком положении дел принципы толерантности кажутся абсолютно необходимыми и естественными: людям необходимо понимать друг друга и договариваться друг с другом.