Как и всякое историческое событие, Чернобыльская катастрофа давно обросла мифами и легендами и стала удобной темой для различного рода спекуляций. Безапелляционные истерички закатывают глаза к небу утверждая то, чего никогда не видели и не слышали. Байки про катастрофу появились, чуть ли не на следующий день после случившегося. В то время я жил в Чернигове, это, пожалуй, самый близкий областной центр к Припяти и поэтому неудивительно, что волна слухов первая докатывалась до нас. Мне в те дни было одиннадцать лет и, тем не менее, эти события оставили довольно щедрые воспоминания.

— Ты не барабаны продал. Ты всех нас продал.

Именно на этой фразе оборвалось существование музыкального коллектива «Варшава» исполняющего пост-авангардную тему, музыкальные фрагменты которой включали в себя даже запахи. Группа была создана тремя друзьями, среди которых был и я. Инициировал проект я. Тексты конструировал и исполнял тоже я. Но, не добившись даже маргинального успеха, мои подельники, глядя на меня заскучали. Так все участники проекта стали самостоятельными творческими единицами. Барабанщик на вырученные от установки деньги купил лаковые туфли и ушёл, стуча каблуками, в журналистику. Гитарист увлёкся программированием. Я до сих пор — искатель, т.е. непонятно кто.

- Как вы полагаете, у них есть ментоловая резинка?

Она едва помещалась в кресло. Оплывшие щеки, опухшие глазки, жесткие губы – все, что вы ненавидите в женщинах, но не можете признаться в общественном месте. К тому же от нее исходил чудовищный запах – смесь чеснока, сала и да, ментола. И улыбается, криво раздвигая губы. Мегера. Что она хочет – жвачку, презерватив? До чего нелепая баба. Хотела ж я выбрать кресло без соседей, чтобы не попасть в такую ловушку. Могла выбрать, и ее бы тут не было, ее бы отправили куда-нибудь, ее бы не было здесь вовсе.

Хотела я выбрать другой порядок. У меня был тяжелый день, устала рука, такой тяжелый мешок. Сидеть бы сейчас одной на целом ряду, нанизывать буквы на нитки, выбирать цвет и порядок, перемешивая и собирая заново буквы в слова.

Небо из окна алтаря выглядело серым и тусклым; накрапывал дождь. Отец Антоний устал после длинной службы. Он был простужен, говорил осипшим голосом и чувствовал, что у него поднимается температура. Надо было скорее идти домой, выпить горячего чая с мёдом и лечь в постель.

Леопольд Львович Никастрат увесисто навалил в штаны, когда понял, что его сосед по коммуналке Дойкин, которого он всю жизнь презирал, таки внял его советам и повесился.

Примерно на двадцатой минуте напряженного ожидания у двери комнаты Дойкина, Леопольд Львович наконец-то услышал стук падающей табуретки и оглушительно-мёртвую тишину. Никастрат выждал еще десять минут и, скрипнув дверью, за которой только что жил Дойкин, заглянул в комнату, где увидел его худое вытянутое тело, висящее в центре комнаты. Именно в эту минуту Леопольд Львович радостно крякнул и неожиданно обделался.

Ночью не спалось. Ну что же, бывает. Отчего-то вспомнился школьный персонаж Щётка. В нём была масса энергии и больше ста килограммов веса. Был он невысокого роста, коренастый, волосы у него были рыжие, глаза немного на выкат. Он был неформальным лидером у детей, склонных к прогулам и конфликтам. Щётка брал под покровительство изгоев школьного пространства и те с благодарностью принимали его протекцию.

- У него шрамы на заднице остались в виде британского флага с естественной центральной линией, через которую бритвой прочерчены перекрестия св. Андрея и Георгия.

   Олег непроизвольно хмыкнул, но тут же собрался:

- Ладно, Саня, не шути так.

- Да я не шучу. – Отвечаю я. – Это вы над ним пошутили тогда так.

- М-да, странное время было. – Олег задумчиво покачивает стакан с виски. Льдинка мелодично бьется о стекло, заполняя неловкую паузу звуком. – Знаешь Саня, я до сих пор не могу понять, отчего некогда спокойные дети из довольно благополучных семей, увлекающиеся филателией, нумизматикой, матиматикой и прочими интересными занятиями в один момент стали быдлом. Сложно это объяснить.

- Время было такое.

- Да, наверное, это правда.

В 3 июня 2012 года, мне нужно было срочно попасть из Киева в Чернигов. Во второй половине дня мне позвонили и сообщили, о том, что умер мой родственник. Не заходя домой, я отправился в путь.

Глядя из окна стоявшей на путях электрички я наблюдал за фигурой человека в приметной оранжевой куртке опаздывающего на этот поезд. Он неловко ковылял к перрону. Сначала я подумал, что этот человек хромой но, приглядевшись, я увидел, что он несёт в руке небольшую, но, по-видимому, тяжёлую сумку. – «Не успеет» решил про себя я, посмотрев на часы, которые показывали уже с небольшим избытком время отправления. В этот момент поезд тронулся. Я поднял голову. Человека в поле моего зрения не было. По стеклу катились первые капли дождя.

Случайная встреча. Одноклассник моего брата окликнул меня на улице. Я с ним никогда не был дружен, разница в два года очень весома в детстве и ранней юности. Но, тем не менее, слово за слово и мы с ним разговорились. Сначала я рассказал ему о состоянии дел брата, и пообещал передать привет. Затем он, очень кратко, как и подобает воспитанному человеку, рассказал о своих реалиях и перспективах. На этом мы, к обоюдному согласию, собирались расстаться, но оказалось, что идти нам в одну сторону и мы продолжили беседу.

С Алексеем Максимовичем встречался один раз в мае 2008 года, в кабаке писательского Союза Украины, куда нас занесли беспорядочные волны литературного фестиваля «Киевские Лавры».

Чтения проводились по всему городу, в том числе и в неуютном, длинном, как туннель, зале бывшего особняка Либермана. Когда-то это здание было передано писателям, тоталитарно объединённым в Союз, которые после падения тоталитаризма упорно не хотели освобождать помещение, может быть втайне надеясь, что большевики вернутся.

Сказать, что человек существо удивительное – значит ничего не сказать о некоторых конкретных особях этого вида. Его способность к мимикрии иногда потрясает. Порой отказ от собственной личности и растворимость в коллективе определяет эту самую личность как уникальную и выделяет её из общей людской массы. Не верите?

Примерно в семилетнем возрасте, я в отряде вместе со своими друзьями, вёл ожесточенные бои, обороняя овраг, от таких же сорванцов, как и мы только живущих в доме напротив. Это одно из ярких воспоминаний моего детства. Семь лет я здесь обозначаю условно, на самом деле «войнушка» продолжалась примерно лет до двенадцати. После двенадцати, мы с друзьями сложили оружие, оставив поле битвы следующему поколению «вояк», но с мечтами о подвигах не расстались, тайно желая попасть в Афганистан.

   «Человек — это то, во что он верит». – Эти слова я услышал от старика, о котором хочу рассказать. Позднее я узнал, что это афоризм Чехова. Можно было бы эпиграфом поставить к этой истории. Можно…

   Почему именно сейчас я хочу поведать вам об этой встрече? Наверное, время пришло. Но должен оговориться сразу – пересказать то, что я услышал тогда, двадцать пять лет назад, мне будет сложно, поэтому повествование моё будет схематично. Для полноты впечатлений нужны оттенки эмоций того, от которого я услышал этот рассказ. Его скупые интонации. Его замороженный взгляд, уходящий в далёкое прошлое и рассматривающий это прошлое не как что-то невозвратное, но как перманентное состояние человека, людей. Вряд ли я смогу всё это передать.    

- Милочка, передай за билет.

Я и не заметила, что в маршрутке был кто-то еще. Заскочила на бегу, хотя чего уже торопиться – почти полночь, завязывать нужно так поздно с работы возвращаться. Трудовой героизм до добра не доведет. Нужно уметь говорить начальству нет, а то нашли незаменимую за полчервонца. Вышли на международный уровень, в девять утра – совещание с японцами, в девять вечера – с американцами. Большие боссы совещаются, а я такая перевожу, при параде: туфли, юбочка, косметика, маникюр, как положено. Потом ночью во всем параде еду в мои бебеня! А завтра, самое нелепое, снова с утра на месте, у них новое совещание!

   Никанор Потный шумно перевернулся на спину и немигающим злобным взглядом уставился в потолок. Он страдал, страдал от неразделённой любви к Полине Долгорукой. Его отвергнутая страсть клокотала в нём то жгучей ненавистью, то безмерным отчаяньем. Эти перемены настроения в конце концов купировались в горькую душевную отраву, которая парализовала его волю. Бесформенным тюфяком он валялся на диване, рассматривая жёлтые разводы на потолке, образовавшиеся от неисправной сантехники соседей сверху. Некстати припомнился скандал с вышеупомянутыми соседями, в результате которого Никанор получил в морду. Потный перевел взгляд в угол и наткнулся на икону, оставшуюся от бабушки. Над самой иконой красовалась паутина, в центре которой сидел паук.. Потному захотелось плюнуть в насекомое. Он сконцентрировал слюну для плевка и прицельно плюнул, но слюна попала на икону. Потный довольно усмехнулся.  Ему очень захотелось пива. Пива не было. 

   Я попробую рассказать эту историю. Мне кажется, этот опыт важен не только для меня.

   В ноябре 2016 года у меня внезапно, скоропостижно умерла жена. Это событие потрясло меня настолько, что я сосредоточился исключительно на собственных эмоциях. Начальство это заметило и деликатно отправило меня в отпуск, даже оплатив мои переживания.

   Иванов, Сука и Минеральный, пересчитали украденные ими деньги, довольно улыбнулись и пошли их пропивать.

   Минеральный отправился за пивом.  Иванов с Сукой, пошли покупать водку. Они знали подпольную «точку», где водку продавали на разлив, и стоила она гораздо дешевле, но «палить» это место перед Минеральным они не собирались. Этот персонаж недавно присоединился к компании и ещё не зарекомендовал себя редкой сволочью. 

   Похмельно тряхнув головой Поколенов решился посмотреть на себя в зеркало. Девять секунд он орал, пока не сообразил, что перепутал зеркало с плакатом  Іron Maіden. Поколенов никогда не был поклонником этой легендарной британской группы. Плакат, висящий в прихожей рядом с зеркалом,  остался от сына. Сын и жена Поколенова ушли от него два года назад. Куда Поколенов не знал. Наверное, к другому Поколенову.

Как бы то ни было - «Веселись юноша в юности своей…». Следует сказать, что в пору юности моей, и я и мои друзья старались развеселить себя не только стандартным набором приключений, который в ту пору состоял из алкоголя, лёгких наркотиков и прилагающихся к этому всему инцидентов с девушками или милицией, но как-то, так. Спросите как? Извольте, я вам расскажу:

Впрочем, вы знаете, что история человечества это история невероятных взлётов и кромешных провалов. Но, та история, которую я вам расскажу, это воистину провал в инфернальное месиво. Со многими поучительными смыслами и подтекстами. И сколько эту историю не пытаются скрыть от широкой аудитории – она всплывает. Ибо такое не тонет. Не тонет, дамы и господа.

Вы, конечно, знакомы с личностью легендарного германского короля Фридриха 1-го Гогенштауфена по прозвищу Барбаросса т.е. «Рыжая борода». И, конечно, вы знаете его заслуженно, так как он действительно прожил замечательную жизнь полную походов, приключений и, как следствие, тёмных тайн, оставляющих на подобных биографиях белые пятна.

- Это почему болото? – недовольно спросил Лутковский.

- Да что у вас тут – отмахнулся Ленц – все с одинаковыми биографиями… хотя пардон, ты, безусловно, знаменитость двора – рассмеялся Ленц – даже по телевизору показывают.

- Да на меня-то как раз им всем с прибором – ответил Лутковский – тут свои знаменитости есть и если хочешь знать весьма эксцентричные.

- Хочу знать – немедленно ответил Ленц.

Лутковский довольно посмотрел на друга:

- Ну, ладно. Вон там, к примеру, на третьем этаже – Лутковский указал рукой направление – жил убеждённый самогонщик по кличке Алхимик. Но это был не простой жлоб при самогонном аппарате. Это был, что называется артист, поэт самогоноварения.

Поэт А и поэт Б были друзьями. Они вместе любили пить, а напившись, читали друг другу стихи собственного сочинения. Так продолжалось до тех пор, пока у поэта А не вышла книга, причем не в лохматом  формате самиздата, а в модном креативном издательстве и к тому же в «элитной» поэтической серии. Для Б это было неожиданностью. Он сдержанно поздравил друга и нервно спросил, отчего тот смолчал о предстоящей книге. Поэт А ответил, что боялся сглазить выход. Поэт Б переспросил, не за свой ли счет А выпустил книгу и, получив отрицательный ответ, мрачно промолчал. После поэт Б повертел в потных руках подаренный экземпляр книги, положил его в карман и предложил напиться, причём неожиданно для себя, за свой счёт. Поэт А удивился, так как знал, что Б особой щедростью никогда не отличался, но предложение принял с настороженной благодарностью.

Допив поллитру и приступив ко второй, Мастодонтов неожиданно для себя заговорил со Вселенной. Он ничуть не удивился тому, что Вселенная говорит. Он давно подозревал, что она разумна. Словом, когда Вселенная спросила Мастодонтова «и что дальше?», обморока не случилось. Бывший астроном, а ныне алкоголик сказал:

— Ба, — довольно прищурился. Налил. Выпил. И ещё раз сказал: — Ба. — После чего задумчиво подпёр кулаком голову.

Проснувшись, Амброзий вспомнил, что он дегенерат. Амброзий вздохнул и пошёл на кухню есть. Зубы он никогда не чистил, так как дегенератам чистить зубы не обязательно. Вообще-то Амброзия изначально звали Михаил. Но когда в своё время родителям сказали, что их чадо дегенерат, родители из Михаила переименовали его в Амброзия, мотивируя своё решение тем, что имя Амброзий больше подходит дегенерату. Отец Михаила-Амброзия был человек строгий и во всём любил порядок.

Сила Валерьевич Бычков любил красть. Крал он с самого детства. В садике он крал солдатиков и машинки. Далее, в школе, из портфелей одноклассников – ручки, линейки, пеналы, бутерброды и яблоки. Несколько раз его ловили в магазинах, когда он крал конфеты или булочки. Вора отправляли к родителям, которые с ужасом вглядывались в будущее Силы.

Когда он вырос и поступил в университет, он украл магнитофон у одногруппницы. Его поймали и дали условный срок. Через неделю после суда и приговора Бычков украл шашку Фрунзе Михаила Васильевича из Общевойсковой академии, носящей имя легендарного командарма. После этого эпизода Силу Валерьевича посадили в тюрьму.